Маленький мальчик сидел на высоком крыльце и с упоением отдирал отставший от ступенек цемент. Цемент отдирается не всегда легко, приходилось трудиться. Капельки пота выступали на верхней губе.
Лида бежала на работу, с удовольствием ощущая лёгкость ситцевого платья, обнажённость
рук и ног, всегда немного смущающую после зимнего снаряжения.
Мальчика Лида видела каждый день, когда бежала на работу. Она подмигнула ему и проскочила мимо, но тут же обернулась. Что-то в мальчике поразило её сегодня. Она внимательно оглядела его и удивилась. Мальчик сидел, свесив ноги с крыльца, именно эти ноги привлекли её внимание. Выглядели они весьма странно. Высокие резиновые боты, изрядно потрёпанные на ногах мальчишки были нелепы и оскорбительны на фоне жаркого, сухого весеннего дня.
Лида вернулась.
— Мальчик, ты кто такой?
Мальчик поднял на неё взгляд человека, оторванного от интересного дела.
— Никто.
— Ну, как тебя зовут?
— Никак.
— Ну нельзя же быть таким невежливым! А кто твоя мама?
Мальчик засопел, но не ответил.
Ну, а скажи мне, почему мама одела тебе эти боты, у тебя нет туфелек?
— Нет.
— Почему?
— Я их порвал.
— Ну значит надо купить новые. А у тебя есть папа?
— Нет.
— А где же он?
— Не знаю.
— Бедный ребёнок.
— Сама ты бедный, я небедный.
Лида отошла. И всё таки бедный. У него нет отца, наверно бросил, а мать не в состоянии купить новые туфли. Хорошо же ей в босоножках, а вот бедный ребёнок парится в этих ужасных ботах.
Лида вошла
в коридор, постучала каблучками в
свою дверь, а потом вошла и села за стол.
— Надя!
— Да?
— Надя, ты знаешь, там…
Надя была взволнована рассказом.
— Идём, посмотрим, он ещё сидит?
Мальчик сидел.
Лида с Надей подошли.
— Мальчик, а где работает твоя мама?
— Нигде.
— А скажи, тебе жарко в этих ботах?
Мальчик с интересом посмотрел на боты, потом на Лиду с Надей, потом снова
на боты и сказал:
— Жарко.
— А ты хотел бы их снять?
Мальчик подумал, потом ответил.
— Мама не разрешит, наверно.
— А ты хотел бы иметь новые туфли? Такие красивые, блестящие?
Это становилось интересным.
— А какие?
— А вот такие, маленькие, красненькие или беленькие?
— А вы мне их дадите?
Девушки
смущённо переглянулись.
— Было бы неплохо вообще-то.
Мальчика уже не интересовал цемент. Маленькие красненькие туфельки предстали в его воображении в виде современных необычных и заманчивых игрушек.
— Вы мне их дадите?
Но девушки вдруг ушли, оставив ребёнка в недоумении.
Мальчику стало обидно, он скривил губы и собрался заплакать, но тут большая чёрная бабочка села на стену и красные туфельки отодвинулись на задний план.
Лида с Надей вернулись к своим столам и принялись рыться в сумочках.
Рита сидела рядом и наблюдала.
— У вас, что сегодня, день великого лентяя?
Надя наклонилась над столом Риты и Рита вмиг превратилась в монумент любопытств.
Однако, через некоторое время глаза у Риты заблестели, она воодушевилась и
тоже полезла за суочкой.
— Сколько же у Вас есть?
— 8 рублей 50 копеек.
— У меня есть 3. Этого должно хватить на самые лучшие. Перерыв почему-то никак не приближался. Рита несколько раз выбегала, посмотреть там ли мальчик. Мальчик был там. Он энергично колотил своими ботами по крыльцу и гудел. Лида уже смотрела на этого мальчика глазами затуманенными от избытка чувств и прилива великодушия. Ей казалось, что она способна сделать для этого мальчика всё, что в её силах, и даже то, что не в её силах.
— Мальчик, мы тебе купили новые красные туфельки. Хочешь?
— Хочу. А какие?
— Красненькие
— А какие красненькие?
— Со шнурочками.
— А с какими шнурочками?
— Тоже с красненькими.
— А когда?
— Вот сейчас у нас будет перерыв и мы все пойдём в магазин и купим тебе туфельки. Хорошо?
— Хорошо.
Мальчик слез с крыльца и пошёл за Лидой.
— Нет, не сейчас, а когда будет перерыв. Ещё через час.
— А сколько это час?
— Час это 60 минут
— А 60 минут это много?
— Нет, не очень.
Лида еле ушла, оставив мальчика. Тогда вышла Рита.
Мальчик показался ей необыкновенно славным и таким несчастным, ей ужасно захотелось пожалеть его. Она погладила его по головке и сказала:
— Мальчик хочешь туфельки?
— Хочу. Красненькие. Или беленькие.
Рита засмеялась и побежала на работу. Ребёнок в недоумении растопырил ладошки и скривил губку. Но тут вышла Надя:
— Мальчик, ну а как тебя зовут?
— Петя.
— А как зовут твою маму?
— Мама.
Надя засмеялась.
Петенька засопел. Ротик у Петеньки раскрылся, из глаз брызнули крупные блестящие слёзы и Надю оглушил мальчишеский рёв.
— Ну что ты, Петенька, милый, хороший мой мальчик, что с тобой?
Надя прижала голову ребёнка к груди и жалость, и нежность к этому чужому ребёнку до боли сжали что-то внутри неё.
— Что ты, мальчик, что ты…
На счастье появилась Рита. Пошли сейчас. Осталось 15 минут. Ничего Лидка придёт следом.
Они схватили мальчика за обе руки, и ещё плачущего, спотыкающегося, потащили по тротуару.
Лида сидела, как на иголках. Она была уверена, что девочки купят совсем не то, что надо, они обязательно купят не то, что надо. А уйти раньше никак нельзя. Но, хоть стрелка на часах почти не двигалась, к половине первого она подползла. Лида сорвалась с места, будто её укололи. Она выбежала на улицу и тут же наскочила на какую-то женщину. Женщина схватила её за руку и спросила:
— Девушка, Вы не видели мальчика лет четырёх?
— В ботах?
Лида улыбнулась самодовольно и торжествующе.
В ботах! В ботах, видели?
— Да видела. Мои подружки пошли с ним, покупать ему туфельки.
Лицо женщины изменилось.
Глаза зло сузились, губы сжались, по лицу поползли красные пятна.
— Какие туфельки?
Лиде стало не по себе.
Голос женщины был подозрительно спокойным.
— Красненькие. Со шнурочками, — залепетала Лида, — сейчас жарко, ему нужны туфельки…
— А кто вы такие, кто дал Вам право лезть туда, куда вас не просят. Может быть я лучше знаю, что нужно моему ребёнку.
— Где ребёнок?
— Он в магазине. Мы хотели, как лучше.
— Идёмте.
Лида шла, еле поспевая за женщиной, бездумно и тяжело ступая, не ощущая весеннего тепла, летнего платья, золотистой зелени первых листьев.
Они ещё не подошли к магазину — Рита с Надей шли навстречу, держа каждая по одному боту и по одной ручонки мальчика. Глазки его сияли, как его красные новые туфельки на ногах.
Женщина стала бледно-серой и очень усталой. Она подошла к ребёнку, подняла его на руки и стала снимать его новые туфли.
Ребёнок не понимал. Он поднял личико на мать и сказал:
— Мама, тёти купили мне туфельки.
Мать протянула туфли девочкам:
— Возьмите.
Девочки, как во сне взяли туфли и одновременно протянули каждая по боту. Мать методично взяла сначала один бот и одела его на одну ножку, потом второй и одела на вторую. И ребёнок понял. И он закричал. Он кричал горестно, икая, захлёбываясь, пытаясь что-то сказать.
Мать стояла, опустив голову, казалось, не замечая крика. Потом медленно подняла голову, увидела, что девчонки ещё здесь, удобнее устроила ребёнка на руках и твёрдо, глядя прямо перед собой, понесла его, несчастного, плачущего, переживающего своё первое горе.