Десятки миллионов лет болотистых ложбинок гор

Потомки кистепёрых рыб с зари Карбона у прудов,

Мелевших средь лесов гниющих трав надводных, стали жить

От частых ливней и жары во влажном воздухе всегда.

С плауновидных чащ взошли хвощеобрáзные из жиж

Древнейших перегноев, где десятки тысяч новых форм

В ракообразных породят огромных пауков и тех,

Вторичных насекомых от личинок в превращении

И уж за жизнь одну закрыто коконами в существа,

Что взрослыми не схожие с рождёнными икринкой, пусть

Хоть в капле, но в воде пока. Ни раки, и не пауки

На тверди не сумели посреди равнин свóй род продолжать.

Вдоль неглубоких луж —  повсюду выросли хвощей леса

Размером с ели, гибли, ведь мгновенно превращаясь в прах,

Творили глину для корнéй в грядущем папоротников,

В балансах джунглям позволять расти на много тысяч миль.

Для земноводных плавники опорой были на земле

У полужаб и полурыб, что примутся тогда вставать

На древние подобья ног, на суше чтоб не высыхать:

Тварь ни одна поэтому не удалялась от всех вод.

От нескончаемых болот и испарявшихся морей

Под жарким солнцем воздух стал настолько влажным от парóв,

Что никогда таким не быть ему за всю историю

Дальнейшей жизни на Земле, менявшей сущности их душ. 

Лет миллионов двести восемьдесят пять тому назад

Рукою времени Господь заканчивал Палеозóй

С летающими насекомыми и земноводными

Гигантами, на языке моём в эóн последний — Пермь.

Тогда в дали от берегов кормились крупные жуки

Размером с плавательный круг, на скалах примутся расти

Многометровые хвощи, чьи древовидные стволы,

Исток для голосеменных, откроют новой жизни рок.