Высшие двери открылись в волне беспокойной

Стимулам памяти клеток пусть мелких, но сильных;

Гибли они, но сражаясь, делились в стремленьи

Выжить лишь бы им, ища ключ к рассудку планеты.

В водах бушующих лет миллионов пять сотен

Жизнь, не окрепшая, к мрачной Земле привыкала

Силу набрать из гармоний в первичных растеньях

Или в животных из слизи до крупной медузы.

Время моллюсков и ракообразных в потомках,

От многоклеточных связей из низших взрастило:

Ползать по дну, превращаться чтоб в членистоногих,

Хищным сжирать травоядных, родив трилобитов.

Юной Земли просыпаться стал разум, послушный

Судьбам планет, что отпущены звёздной системой,

Где брат Сатурн не давал астероидам портить

Плод, эволюцию жизни без воли соседей.

Панцирные многоножки собою вскормили

Многих гигантских червей средь растущих кораллов,

Что превращались в убежища бездны планктона,

Их поглощали улитки да предки кальмаров. 

Из-за источников, бьющих из недр подземных,

Да вулканических выбросов магмы на много

Чаще, чем в наши последние тысячелетья,

Под миллиард лет назад океанской воде быть

Всё ж горячее намного, чем в век человека,

К примесям разных неведомых шлаков привыкли

В зареве Палеозóйской изменчивой эры

Твари, перерождённые в метаморфозах.

Время в другой частоте у Сатурна промчалось

К радости царствующего ещё Фаэтонта,

Чьим воплощеньем Сатурн оказался бесспорно

Разумом стать вторым у детей жёлтой Астры.